Письма фронтовика

Впервые пишу я тебе так, впервые русский воин пишет простое письмо на далёкую Родину не с фронта – больше нет фронтов! Тихо. Только ещё больше, чем на фронте взволно-ваны мы величием событий…

Победа, победа! Мы, фронтовики, не раз уже говорили это слово, но в эти дни оно звучит совсем по-новому. Вот сегодня уже 12 мая, а я всё ещё думаю, что 9-е. Так велик этот день - безграничный, всеобъемлющий День победы!

Конец войне, горю, страданиям, начало исполнения всех наших лучших желаний. Вот почему впервые за годы войны мы можем радоваться жизни по-настоящему, смеяться без тени горечи, верить без тени сомнения.

Победа – это жизнь. Вот почему сегодня, как и 9 мая, мы не можем насмотреться на мир вокруг нас – таким широким стал он, таким прекрасным, и как мы раньше этого не видели?

Я должен был написать тебе раньше: 2-го мая, когда мы поставили на колени Берлин, 9-го мая, когда Германия запросила пощады. Но понимаешь, Шура, какими были все эти дни? В такое время можно забыть обо всём. А сегодня расскажу тебе по порядку, насколько могу. Остальное при встрече, которая, - теперь уже можно надеяться - безусловно, будет!

Сейчас я уже не на фронте. Под конец войны мне удалось быть на самом почётном, самом ответственном участке военных событий. Я воевал в Берлине – что может быть почётней этого? Десять дней штурмовали мы Берлин. Один за другим городские районы Берлина остались позади. К 28 апреля мы были уже в последнем районе перед центром. Берлинская битва запомнится мне (да мне ли только!) навсегда. Это был русский удар, суворовский, «быстрота и натиск». И досталось же Берлину, уже разбитому ранее союзной авиацией! Здесь трудно было провести линию фронта, иногда она проходила между двумя этажами дома. Шаг за шагом шли мы к центру. Я - миномётчик, но приходилось менять свою работу: часто выручал автомат, фрицы иногда оставались сзади, в подвалах, в метро.

1 мая встретили мы всего лишь в трёх километрах от центра, а Жуков с севера уже вошёл в центр. Утром над Берлином поднялись два наших самолёта и опустили громадные красные полотнища с лозунгами.

В 12:00 мы пошли на последний штурм. Всё в Берлине гудело, грохотало, дымилось, как в аду. Трудно было пройти по улице (вернее перебежать улицу, ходить нельзя из-за снайперов), едкий дым, пыль стесняли дыхание. И 2-го мая в 3:00 всё затихло. Не сразу поняли мы, что случилось. Только к вечеру стало известно, что гарнизон капитулировал. Тысячи фрицев, грязных, худых, бесцветных защитников Берлина, повылазили из нор и сдавались в плен. Берлин пал. Гордости нашей не было границ. Самый маленький из наших автоматчиков, казалось, поднялся выше самого большого из уцелевших берлинских зданий. Назавтра, 3 мая, мы приняли вид, достойный победителей, и отдохнули на славу, а к вечеру уже тронулись в путь. Шли как победители: на каждом танке - красные полотнища, на машинах - флаги, лошади - в лентах. Даже велосипеды наши с красными бантами.

Так и прошли мы с песней по Берлину, мимо развалин и домов в белом одеянии, мимо свежих могил наших товарищей, по тому пути, где шли мы эти десять дней. На юг, туда, где ещё есть фрицы. Но воевать уже не пришлось: 7 мая мы уже были в Чехословакии – чудной стране гор и лесов. 8-го утром мы с друзьями уехали на велосипедах далеко вперёд от колонны. И впервые услышал я, что уже какие-то торопливые слухи несутся с фронта. Целый день прожили в тревоге, и вдруг утром 9-го - война кончилась!

Мы ещё боялись верить, но наконец всё стало так ясно и определённо, что крик «ура» так и вырвался из каждой груди. «Товарищ гвардии сержант, неужели?..» - говорит мне один из наших «молоденьких», а я хватаю его на руки и бегу, кричу ему на ухо, да так громко, что самому не верится, - вот какими мы были в эти дни!

Вечером мы с другом взобрались на самую высокую гору и, усталые, но счастливые, обнялись там, вверху, над от-крывшимся миром. Что мы сказали друг другу – не помню. Слишком богат переживаниями был этот день. И прекрасная, чудная природа Чехии говорила нам, что мы ещё будем жить и радоваться жизни.

Сколько друзей нет с нами! Именно сейчас мы вспоминаем дорогие имена наших славных ребят. Некоторые не дожили до Победы всего восемь дней, погибли в Берлине…

Конечно, у всех одна мечта: «На Родину, домой!»…