Ну вот, мы с тобой - как будто снова в загс…

Виктор Иванович, увидев гостей из окна, смело приглашает в дом и встречает с доброжелательной улыбкой.

- Не боитесь пускать? Мало ли кто прийти может.

- Ну что вы! Я людей сразу вижу – кому можно доверять, кто с добром идет. Хотя в наше время всякое бывает…

К нам чужие редко приходят, только если из служб каких, да и все безрезультатно – не допросишься. Да кому мы старые нужны…

- Ну, хватит, что ты развыступался! – вмешалась Елена Семеновна. – Вон у нас семья какая, три сына тут, внуки-правнуки, пенсию дают. Живем – и, слава Богу, главное до лета дотянуть, а там за грибами пойдем, - смеется.

Ноги ее подводят… Левая – перелом, а «здоровая» правая разболелась пуще переломленной. Заживает в таком возрасте сами знаете как… Баба Лена недавно отметила свой девяносто третий день рождения. Не знаю, как было раньше, но сегодня она не желает говорить о проблемах и жаловаться, все хорошее вспоминает и ко всему относится с «юмором». Виктор Иванович тоже: нет-нет да подшутит. Вот такие они – чета ЛУКАШЕВИЧУС.

Он литовец, а я ж русская

Юность, еще не видавшего жизнь Виктора началась с оккупации. В годы Великой Отечественно Войны Литва находилась под гнетом немецких оккупантов. Три года холод, голод и жизнь в землянках: светлое будущее даже во сне перестало сниться…

- Пока не пришли советские спасители, и не начали нас сортировать – кого «сидеть», а кого – в Сибирь. Вез меня Сталин  по «комсомольской путевке»! Как раньше было - в «телячьи» вагоны грузили и вывозили из запада сюда – Сибирь населяли. Так я и оказался в Мариинске около Камышевки. Мы жили возле деревни. Сенокосная пора, вечером делать нечего, а у нас баян был, мы с ребятами в клуб ходили. Там с Еленой и познакомились. Такая вот жизнь! – улыбается.

- Во! – вставляет тихонько, как бы незаметно баба Лена. – У меня мужик – литовец! – и засмеялась. – И полюбила ж я его. Литовец, а я ж русская… И ему ж понравилась. Девок ведь много было красивых…

Рассказывают, как в колхозе трудились: она в амбарах, в складах, а он в мастерской колеса да сани делал. Сами на работе и день, и ночь на краюху хлеба в семью зарабатывали, а мать с пятью детьми дома.

- И надо ж! Пятерых мальчишек я родила, и ни одной девчушки. Ну, сыновья-то помогали всегда. У нас все было - овечки, свиньи, пчелы, как без скота на селе. Жили.

- Кто б мог подумать, что через такое расстояние мы встретимся, - продолжает Виктор Иванович. – У нас даже и свадьбы не было, приехали в контору, расписались. Потом уже жили в Вяземке Кемеровской области и решили получить метрики, уточнить, что Елена с 20-го года. Там люди отзывчивые, ни как везде, ответили – «такого поселка как Камышевка в Мариинском районе не существует». Во как! А мы столько лет жили…

В 2002 году они перебрались в Болотное поближе к детям. Сыновья-то сами уже дедами стали, а о родителях не забывают. Да и деда Витя с бабой Леной своих внуков и правнуков знают каждого, о каждом похлопочут, как дела, здоровье, как трудовые будни:

- Это ж все наше, потомство Лукашевичус!

Присаживаясь для общей фотографии, он поправляет ей воротничок:

- Ну вот, мы с тобой - как будто в загс.

- Да, сейчас я что – и ослёпла уж, и не понимаю ничего, что к чему. А то раньше - ух, какая я баба была! Плохая была б, он меня не взял бы в жены, девок-то много было. А я и пела, и плясала.

- Да-да, ноги вон – отплесались.

- Ну что ты, деда – это ж старость!

- А, ну да, годы, годы…

Без лишних слов: сильны душой, открыты, умеют в жизни видеть свет, и подарить его другим. Вы – молодцы! Берегите друг друга, крепитесь, не болейте!

              Марина КРЕСТОВСКАЯ